Город Цхинвал встретил нас пугающим мраком. Было около 6 часов вечера. Жуткая темнота. Фары нашего конвоя вылавливали редких, куда-то спешащих людей. Мы подъехали к Цхинвальскому Дому пионеров, как выяснилось впоследствии, одной из самых первых в недавнем прошлом влиятельных неправительственных организаций в Южной Осетии. Мрачное здание, строительство которого началось еще 10 лет назад, но так и не было закончено, дети, появляющиеся из темноты со свечками и опять исчезающие в лабиринтах коридоров, рождали в испуганном сознании вопрос "Куда мы попали?". И вот, ровно в 7 часов вчера все вокруг ожило. Дали свет. Все как один начали суетиться, так как в 11 часов свет опять выключат. Четыре часа с электричеством вечерм и один час утром - таковы нелегкая участь жителей Южной Осетии.
Позже я узнал, что пенсии в 20-30 рублей, зарплата учителям 180 рублей, рост числа наркоманов и. Как следствие, плохая криминальная обстановка типичны не только для сегодняшней Абхазии. Если добавить сюда еще и более суровые климатические условия и плохое энергоснабжение, то Южная Осетия представляется зоной выживания в экстремальных ситуациях. Казалось бы, такая сложная ситуация должна была бы стать раем для появления множества неправительственных организаций, занимающихся правами человека. Но, как ни странно, картина оказалась несколько иной. Конечно, среди неправительственных организаций, республики есть и такие, которые занимаются развитием гражданского общества. Но встречаются и организации, которые считают, что строительство гражданского общества, защита прав человека "на голодный желудок" - это, по крайней мере, не этично. Так считает и Дина Алборова, работавшая в международных организациях, в последствии организовавшая "Агентство социально-экономического развития". Это позволило ей накопить богатый опыт работы в социальной сфере и заручиться доверием, как государственных структур, так и народа. Я попросил именно ее рассказать о жизни неправительственных организаций Южной Осетии.


- Дина! Как вы пришли к идее открытия "Агентства социально-экономического развития"?
- Проработав четыре года в международной организации "Управление верховного комиссара по вопросам возвращения беженцев", я поняла, что возвращение должно быть дополнено развитием.
Мы помогали беженцам вернуться, восстанавливали их дома, и на этом все заканчивалось. И люди уезжали обратно, так как у них не было работы, не было зарплат. Естественно, все упиралось и в семью. Детям некуда было ходить.
Поэтому возникла идея, чтобы сами беженцы организовали хотя бы свои хозяйства, чтобы у них была хоть какая-нибудь прибыль и они, встав на ноги, не уезжали обратно в Северную Осетию.
Конечно, Управление Верховного комиссара тоже было заинтересовано в этом, так как они строят дома, помогают людям возвращаться, а в итоге в этих домах никто не живет.
Поэтому у нас возник такой проект по развитию.
Наша программа заключается в следующем: мы раздаем сельскохозяйственных животных, но не как гуманитарную помощь, а как бы заимообразно, на год. И по истечении года они должны вернуть нам то же, что и получили. Например, если мы даем 4 поросенка вместе с кормами, то они должны вернуть нам обратно столько же, их мы затем даем другим семьям. То есть, мы помогаем им организовать свое хозяйтсво и одновременно рассчитаться с нами.
Эта программа работает год. Мы начинали эту программу еще с Международным комитетом спасения, который выступал донором этой программы. И, когда начала работать наша местная организация, они ее передали нам.
Поначалу многим было смешно, когда мы раздавали им поросят. Конечно, хорошо, что наши клиенты могут организовать свои хозяйства и даже получать прибыль. Но еще есть один важный фактор - психологический.
Все эти годы наши люди привыкли к безвозвратной помощи. И я считаю, что это развращает психологию людей. Эту же программу можно выразить так: "Я тебе даю в пользование, а ты мне должен вернуть то, что я тебе дал". А это уже не гуманитарная помощь. В сознании людей должна появиться ответственность.
К сожалению, многие этого не понимают. Считают, что раз им дали, то с них ничего не спросят. Конечно, есть процент потерь. Но и есть большой процент возврата. И можно говорить о том, что психология людей меняется Нам очень сложно работать с теми, кто не возвращает. Но, тем ни менее, мы постоянно бываем у них, и, можно сказать, психологически давим на них. Некоторые из них, в конечном итоге, возмещают нам все. Когда ты им говоришь, что если они вернут и хорошо поработают, то в будущем у нас есть что-то более важное и мы продолжим с ними работу, то это работает. Когда они знают, что дальше мы можем дать что-то более серьезное, они изыскивают какие-то средства для того, чтобы расплатиться с нами. Своего рода это обман с нашей стороны. Но мы на таком этапе, когда все средства хороши.

- Сколько в программе участников?
- В прошлом году их было 110. В этом году их будет 50. Все участники, кроме тех, кому мы дали поросят, должны вернуть полученное продуктами производства. Всю вырученную в ходе программы продукцию мы распределяем среди незащищенных слоев населения. Причем, участниками программы могут стать только возвращенцы, а гуманитарная помощь распространяется и на местных жителей.

- Это единственная действующая программа в вашей организации?
- Да. Но есть много идей. Все они направлены на развитие, получение прибыли. Но потенциальные доноры, а это в большинстве случаем УВКБ, не могут оплачивать такие проекты. Поэтому нам очень сложно получить финансирование наших программ. Вообще, вопрос финансирования программ - сложный процесс.
К сожалению, каждый ищет донора, как может. Нет и определенной линии взаимоотношений с донорами. Каждый доходит до всего сам. Многие думают о НПО как о месте, где есть деньги, и ты можешь тратить их как хочешь. Но когда дело доходит до непосредственных контактов с донорами, многие не могут ответить на простые вопросы.

- Какова история появления в республике неправительственных организаций?
- Одной из первых НПО был Детский фонд. Раньше он был государственной структурой. Да и во время войны государство еще помогало, но после войны финансирование прекратилось. И тогда возникла идея создания неправительственной организации. Это было в 1996 году. Появились первые программы.
Со временем Фонд стал помогать старикам и инвалидам. До недавнего времени он был самой большой и опытной неправительственной организацией. Сейчас у нас много неправительственных организаций, не реально действующих немного.

- Какие взаимоотношения у вас с властями?
- У властей нейтральная позиция. Никакого давления я не чувствую. Может это связано с тем, что я долгое время работала в международных организациях и меня знают по этой работе. Но и помощи тоже нет. Но зато народ верит нам. Это для нас важнее. У государства денег нет. А мы реально помогаем. И народ видит, что помощь и польза идет от нас. Они приходят в основном со своими проблемами к нам, а не в правительства. И мы стараемся помочь им.

- Есть ли у вас совместные проекты с грузинскими НПО?
- У нас нет никаких контактов. Мы работаем на территории Южной Осетии. Были какие-то предложения. Но так как работа идет у нас, мы не видим причин для вмешательства извне. Хотя понимаем, что доноры с большей охотой оплачивают совместные с грузинскими НПО проекты, но мы считаем, что они будут во много раз хуже тех, в которых участвуют только местные неправительственные организации.

- Первоначальная стадия работы третьего сектора это своего рода романтизм. Волонтерская работа, желание изменить мир к лучшему… Прошли ли вы этот этап?
- Я думаю, что он уже испарился. Но он у нас был. Мы уже на другой стадии, когда многие мелкие организации закрываются, а некоторые объединяются и в результате появляется несколько больших солидных организаций. Это неплохо, так как они смогу реализовать более крупные программы.
- Какие у вас планы на будущее?
- Планы большие, и, надеюсь, перспективные. В первую очередь, нам нужны программы на развитие. Еще у нас есть идея открытия своего филиала "Агентства социально-экономического развития" в Абхазии. Я очень на это надеюсь. Сейчас не могу сказать, когда, но думаю, что в ближайшем будущем. Это поможет наладить отношения между неправительственными организациями Абхазии и Осетии.

Гражданское общество, №4